Комитет по правам ребенка ООН «рекомендует» России отменить запрет пропаганды гомосексуализма среди детей

07 февраля 2014

В ходе своей 65-й сессии Комитет по правам ребенка ООН, который наблюдает за соблюдением государствами-участниками Конвенции о правах ребенка и факультативных протоколов к ней, рассмотрел периодический доклад России о соблюдении Конвенции и представил т.н.  "Заключительные замечания" к нему.

В соответствии со ст. 44 Конвенции о правах ребенка, каждое государство-участник направляет доклад «о принятых ими мерах по закреплению признанных в Конвенции прав и о прогрессе, достигнутом в осуществлении этих прав» каждые пять лет. Комитет рассматривает доклад, а также альтернативные доклады, присылаемые НКО. В соответствии со ст. 45 Конвенции, Комитет, рассмотрев полученную информацию, на ее основе может «вносить предложения и рекомендации общего характера». Такие рекомендации, принимаемые Комитетом по итогам рассмотрения периодического доклада конкретной страны, и называются «Заключительными замечаниями».

У многих экспертов, представляющих организации из разных стран мира, выступающие в защиту семьи, традиционных семейных и нравственных ценностей, деятельность Комитета вызывает серьезную озабоченность. По их мнению, Комитет часто руководствуется сомнительными идеологическими мотивами и в своих позициях и рекомендациях выходит далеко за рамки самой Конвенции и тех полномочий, которые она ему дает.

Не стали исключением и «Заключительные замечания» к последнему докладу России.

В частности, в этом документе:

• В п. 24 сообщается, что «Комитет озабочен последними изменениями в законодательстве государства-участника [т.е. России], запрещающими «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений», с общей целью защиты детей, которые, однако, поощряют стигматизацию и дискриминацию в отношении ЛГБТИ-лиц, включая и детей, и детей ЛГТБИ-семей. Комитет особенно озабочен тем, что расплывчатое определение пропаганды ведет к нападкам и продолжающемуся в стране преследованию сообщества ЛГБТИ, включая жестокость и насилие, в особенности против несовершеннолетних активистов, выступающих за права ЛГБТИ».
• В п. 25 «Комитет рекомендует государству-участнику отменить свои законы, запрещающие пропаганду гомосексуальности и добиться, чтобы дети, принадлежащие к ЛГБТИ-группам и дети ЛГБТИ-семей не подвергались никаким формам дискриминации, путем повышения осведомленности общества о равенстве и недопустимости дискриминации на основе сексуальной ориентации и гендерной иденстичности».
• В п. 26 (c) сообщается, что «… Комитет озабочен … продолжающейся «антиювенальной» кампанией, которая, как сообщают, утверждает приоритет интересов родителей над интересами их детей».
• В п. 27 напоминается, что интересы ребенка должны всегда приниматься во внимание в первую очередь и Комитет «рекомендует государству-участнику внести изменения в свое законодательство, чтобы оно лучше отражало это право, установленное Конвенцией». Кроме того Комитет призывает Россию «разработать процедуры и критерии, обеспечивающие руководство всеми лицами, наделенными властью, при определении наилучших интересов ребенка во всех областях» с тем, чтобы этим интересам «придавалось подобающее значение и уделялось приоритетное внимание». Далее в том же пункте Комитет «рекомендует, чтобы государств-участник установило конструктивный диалог между проювенальными и антиювенальными группами в отношении международных правовых обязательств государства-участника, принимая при этом во внимание национальные семейные традиции».
• В 32 пункте Комитет выражает озабоченность тем, что «физические наказания [детей] остаются законными в домашних условиях и в условиях альтернативных форм попечения о детях», а в 33 пункте обращает внимание на свое «Замечание общего порядка № 8», утверждающее, что из Конвенции следует обязанность государств запретить все виды физических наказаний детей и «призывает государство-участника запретить законом использование всех форм физических наказаний во всех условиях, особенности дома … и создать законодательные механизмы осуществления этого запрета, включая соответствующие наказания в случае его нарушения».

Комментарий генерального директора Аналитического центра «Семейная политика.РФ» Павла Александровича Парфентьева:

«Многие из приведенных замечаний Комитета по правам ребенка являются ярким примером того, как он выходит за рамки своих полномочий. При этом они основаны на произвольном толковании норм Конвенции о правах ребенка:

Российские законы, запрещающие пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди детей, отвечают всем требованиям международных правовых норм. Эти нормы прямо допускают ограничение свободы распространения информации в интересах защиты здоровья и нравственности населения, а также защиты семьи в традиционном смысле слова. Термин «пропаганда» довольно детально определен решениями высших судов России, рассматривавших соответствующие законы. Подробно эти вопросы был проанализированы, в частности, в Меморандуме, который российские и украинские организации направили в прошлом году в т.н. «Венецианскую Комиссию». Из заключительных замечаний Комитета можно сделать парадоксальный вывод, что Комитет считает, что подвергаться пропаганде гомосексуального образа жизни (который противоречит нормам нравственности и связан с повышенными рисками для физического и психического здоровья) – это право ребенка. В такой ситуации не вполне понятно, ставит Комитет своей целью все же защиту детей – или защиту возможности пропагандировать гомосексуализм? Рекомендация отменить национальный закон, никаким образом не нарушающий Конвенции, — явно выходит за рамки полномочий Комитета.

Упоминание об «ЛГБТИ-семьях» также является явным примером того, как Комитет, без всяких оснований, продвигает более чем спорные концепции. Российское право не признает существования т.н. «однополых семей». Из международных правовых норм следует, что семья, как «естественная и основная ячейка общества» основана на брачном союзе между мужчиной и женщиной. Обязанность признавать однополые сожительства «семьями» не следует ни из одного международного обязательства России. Тем не менее, комитет этим текстом косвенно требует от России фактически именно признать существование таких «семей».

Удивительно, что Комитет, призванный защищать права человека, обеспокоен существованием в России гражданского движения, обеспокоенного включением в российское право элементов антисемейной идеологии. Существование такого движения не противоречит обязательствам России. Напротив – Россия как демократическое государство обязано обеспечить свободу деятельности подобных движений. Удивительно и то, что Комитет, фактически, опираясь на слухи («как сообщают»), делает недостоверные утверждения. Движения в защиту прав семьи и родителей с детьми, существующее в России, никогда не отстаивало приоритет интересов родителей над интересами детей. Оно отстаивало фундаментальные права родителей, принцип приоритета прав родителей над правами государства при обеспечении воспитания детей, заботы о них, защиты их интересов. Фактически оно выступает за естественный приоритет прав родителей не над правами детей, а над полномочиями государства в отношении детей, против противопоставления прав детей правам родителей. Такие недостоверные утверждения вызывают сомнения в компетентности делающих их экспертов Комитета. При этом, стоит отметить, сам Комитет регулярно выступает в защиту вовсе не подлинных прав детей, а их идеологической интерпретации, которая ведет к умалению естественных прав родителей и подрыву семьи как «естественной и основной ячейки общества» (Всеобщая декларация прав человека).

Вызывает удивление и прослеживаемая в документах Комитета тенденция считать, что именно сам Комитет и государство имеют приоритетное право на определение того, что относится к «наилучшим интересам ребенка». Между тем, сама Конвенция указывает на право ребенка осуществлять свои права под руководством и контролем отнюдь не Комитета по правам ребенка ООН или государства, а прежде всего собственных родителей (ст. 5). Политика, при которой инстанцией, определяющей наилучшие интересы ребенка, оказывается международный орган (право которого делать этого, вообще говоря, сомнительно, поскольку не основано на Конвенции) или государство, а не его семья, таким образом, вступает в противоречие с самой Конвенцией в ее адекватном прочтении.

Из Конвенции не следует запрета на физическое наказание детей в семье с воспитательными целями. Подобный запрет в отношении наказаний в школе обсуждался при работе над подготовкой текста Конвенции и был отвергнут участниками переговорного процесса. Более того, из сопровождающих Конвенцию деклараций государств-участников прямо следует, что разумное применение физических наказаний в наилучших интересах ребенка ей не противоречит. Фактически, в упомянутом в тексте «Замечании общего порядка № 8» Комитет по правам ребенка произвольно и неправомочно «создал» без каких-либо реальных правовых оснований в самой Конвенции новое «международное обязательство» государств – законодательно запретить родителям физически наказывать детей. Причем «физическое наказание» Комитет понимает предельно широко. Однако в действительности такого «обязательства» просто не существует, а «создавая» его Комитет действовал за рамками собственных полномочий. Этот вопрос был подробно рассмотрен в аналитическом докладе АЦ «Семейная политика.РФ», опубликованном в 2012 году. 

Справедливости ради, следует отметить, что в «Заключительных замечаниях» Комитета по правам ребенка к последнему докладу России есть не только отрицательные моменты. Скажем, в п. 41 документа Комитет выражает озабоченность тем, что в России широко распространена практика насильственного отобрания детей у родителей, в то время как практически отсутствует поддержка семьи и помощь в ее восстановлении. При этом дети, насильственно отобранные у родителей, помещаются затем в детские дома или отдаются на усыновление. В п. 42 (c) Комитет рекомендует России гарантировать, чтобы дети забирались у родителей только в исключительных случаях, в качестве крайней меры. Такие предложения, в принципе, можно только приветствовать.

Но возникает вопрос: имеют ли какую-либо ценность рекомендации, которые оказываются одновременно и защищающими семью, и поддерживающими ее разрушение?  Могут ли считаться сколько-нибудь авторитетными и вызывающими доверие документы, вбирающие в себя явно недружественные семье идеологические элементы? На мой взгляд, ответ очевиден. Семья является основой общества и те, кто содействует ее разрушению, не должны пользоваться доверием общества и государства.

Хочется особо отметить важный момент: «Заключительные замечания» Комитета по правам ребенка ООН имеют рекомендательный характер. Они никого не обязывают и государство совершенно не обязано их выполнять.

Вместе с тем, Комитет по правам ребенка регулярно и весьма далеко выходит за рамки своих законных полномочий, а его рекомендации часто оказываются весьма сомнительными с точки зрения универсально признанных норм в области прав человека. С учетом этого, вызывает серьезную озабоченность то, что в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 гг., утвержденной указом Президента в 2012 году (Раздел VI п. 3) предполагается «создание государственно-общественного механизма реализации … заключительных замечаний Комитета ООН по правам ребенка, сделанных по результатам рассмотрения периодических докладов Российской Федерации». Считаю, что наличие в Национальной стратегии столь странного с международно-правовой точки зрения положения говорит о необходимости внесения в нее определенных корректив».

В 2012 году Аналитическим центром «Семейная политика.РФ» был опубликован подробный аналитический доклад о неправомочных действиях Комитета по правам ребенка. В нем на основе документов было продемонстрировано, что Комитет неоднократно оказывал на государства давления с целью либерализации их законов об абортах, косвенно продвигал однополые сексуальные связи, признание однополых браков и партнерств, легализацию проституции и т.п. В настоящее время Аналитический центр работает над подготовкой новой редакции доклада, учитывающей данные и документы 2012-2014 гг.

Источник: Семейная политика. рф